Литература

"Так это было.
Смоленский
комсомол 1960-80
годов в воспоминаниях
современников"

Дети и молодёжь
Смоленщины
1920-1930-е годы

Спонсоры музея истории молодежного движения

Выражаем огромную благодарность людям, которые приняли и принимают участие в жизни музея и комплектации его фондов.

 

Предлагаем Вашему вниманию воспоминания Александра Ивановича Трудолюбова и фотоматериал из его личного архива:

Александр Иванович Трудолюбов,
первый секретарь Смоленского
обкома ВЛКСМ с 1989 по 1990 год,
первый секретарь Смоленского
обкома ЛКСМ РСФСР с 1990 по 1992 год,
народный депутат Верховного Совета СССР
от комсомола.

В УСЛОВИЯХ ЦЕНТРАЛИЗМА

В марте 1984 года был приглашен на заседание бюро Монастырщинского райкома ВЛКСМ, где мне предложили перейти на комсомольскую работу. Члены бюро знали меня достаточно хорошо, так как я длительное время был заместителем секретаря и секретарем первичной комсомольской организации, бессменным пропагандистом комсомольской политучебы. Райком КПСС поддержал мою кандидатуру. И 28 марта 1984 года я, проведя последний свой урок истории в Монастырщинской средней школе, пришел на пленум райкома комсомола. После недолгого обсуждения был избран вторым секретарем РК ВЛКСМ. А спустя семь с половиной месяцев по рекомендации Смоленского обкома ВЛКСМ был избран первым секретарем Холм-Жирковского райкома комсомола.
Большое впечатление произвела на меня проходившая накануне 40-летия Победы акция «Равнение на знамена Победы». В течение месяца по комсомольским организациям области передавали боевые знамена воинских формирований, принимавших участие в освобождении Смоленщины. Было много интересных встреч, выступлений. На мой взгляд, эта акция оказала большое влияние на молодежь. В деревнях и поселках на встречу с участниками акции собирались стар и млад.
Очень запомнились мероприятия, посвященные 70-летию ВЛКСМ. Шел 1988 год. В стране набирало силу «новое мышление», закладывалась основа событий 1991 года. Уже началось огульное охаивание прошлого. Встречи, диспуты, вечера и другие мероприятия многим раскрыли глаза, позволили увидеть и оценить работу комсомола.
Работа в комсомоле помогла существенно расширить кругозор, дала возможность лично принять участие в массе интересных дел. Большинство людей, с кем до сих пор поддерживаю отношения, это люди, которые так или иначе были связаны с комсомолом. Работа в комсомоле позволила взглянуть на жизнь с другой стороны, увидеть ее не только собственными глазами, а глазами студента и сельского труженика, врача и учителя, школьника и военнослужащего.
Большую помощь в моем становлении как комсомольского работника сыграли Татьяна Лупей и Людмила Москалева, работавшие в свое время, соответственно, 2-м секретарем и секретарем Монастырщин­ского райкома ВЛКСМ. Когда я пришел в райком, они уже были на партийной работе, но «по старой памяти» продолжали опекать меня, оказывать практическую помощь. Их советы и рекомендации часто выручали меня в трудных ситуациях. «Ходячей энциклопедией» райкома была заведующая сектором учета и финансов Печкурова Зина (к сожалению, безвременно покинувшая нас). Давно находясь на комсомольской работе, она знала специфику почти всех участков работы и щедро делилась своим опытом. Светлая ей память. Большую помощь постоянно оказывал первый секретарь Саша Сысоев. Из комсомоль­ских активистов особо хотелось бы отметить Александра Саврасова, Александра Грекова, Раису Туманову. Эти ребята были «душой» любого общества, наполненные массой идей, заряженные на интересные, полезные дела.
Нелегко на первых порах пришлось в Холм-Жирковском районе. Однако аппарат райкома ВЛКСМ оказался на редкость сплоченным и работоспособным. С особой теплотой вспоминаю зав. сектором учета и финансов Столярову Лиду, Батюшину Галю (она прошла почти все ступени вплоть до 2-го секретаря райкома), инструктора Павлова Сашу, секретаря комитета комсомола совхоза «Нахимовский» Кульченкову Татьяну, инструктора райкома КПСС Комарову Валю (она была секретарем РК ВЛКСМ по учащейся молодежи), инструктора райкома партии Никитина Геннадия. И я очень рад, что в дальнейшем их жизни сложились.
Расскажу немного об организационной стороне деятельности комсомола в те годы. О ней, наверное, плохо знают сегодняшние молодые люди.
Высшим органом районной комсомольской организации являлась конференция, которая проводилась один раз в 2-3 года. Делегаты на конференцию избирались на собраниях в первичных комсомоль­ских организациях. Конференция определяла основные направления работы районной организации на ближайшую перспективу. На конференции избирались районный комитет комсомола, ревизионная комиссия, делегаты на областную конференцию. В период между конференциями работой районной организации руководил райком ВЛКСМ, который примерно раз в квартал проводил свои пленарные заседания. На пленумах райкома рассматривались вопросы в развитие решений конференции, а также вопросы, возникавшие в ходе работы и касавшиеся всех первичных организаций. Примерно раз в месяц заседало бюро райкома. На бюро, как правило, рассматривались вопросы текущие: утверждались решения первичных организаций о приеме в комсомол, утверждались планы работы, рассматривались персональные дела, заслушивались отчеты секретарей первичных организаций, обсуждались вопросы подготовки к общественно значимым мероприятиям, обобщался опыт работы.
Практически такие же органы управления имела и областная организация. Хотя, конечно, уровень рассматриваемых вопросов был гораздо выше. К тому же для руководства текущей деятельностью в составе областного комитета комсомола имелся такой орган, как секретариат.
1991 год явился переломным в истории нашей страны. Вовсю бушевали дезинтеграционные процессы. Чуть ли не везде разоблачали «козни» союзного центра. Даже мартовский референдум не исправил положения.
19 августа был обычным рабочим днем (по-моему, понедельник). Идя на работу (я уже был 1-м секретарем ОК ВЛКСМ), узнал, что образован ГКЧП и его обращение регулярно транслируется по радио и телевидению. В кабинете включил радио, прослушал обращение. В принципе, все правильно. Фактически ни слова лжи. Однако в обращении чувствовалась какая-то недоговоренность. Да «внезапная» болезнь Горбачева наводила на невеселые мысли. Пришли секретари, заведующие отделами обкома. Обменялись мнениями. Решений никаких не принималось. Просто продолжали работать. Вскоре «посыпались» звонки из районов. Выяснилось, что на местах все спокойно. Попытался связаться с обкомом КПСС. Секретарь ответила, что идет заседание бюро. Ну а меня, как члена бюро, пригласить, по-видимому, просто забыли. Впрочем, как я узнал позднее, там тоже решений не принималось.
Основные события развернулись 22 августа. Стало известно, что члены ГКЧП отправили делегацию к Горбачеву в Форос. И здесь понеслось. Наперебой представители различных средств массовой информации стали публиковать материалы, «клеймящие» позором ГКЧП, КПСС и т.д., на этой волне возник лозунг «КПСС к суду!». Помню, ко мне пришла девушка (бывший инструктор ОК ВЛКСМ) с просьбой принять у нее партийный билет. Она была буквально в истерике и беспрерывно повторяла:  «У меня маленькая дочь, я боюсь за нее».
Завершилась неделя. В понедельник, 26-го, узнаю, что наши машины не выпускают из гаража. Вступил в действие Указ о «закрытии» КПСС и о национализации партийного имущества. Заодно решили и комсомольское имущество попридержать. Звоню начальнику УВД. Тот что-то долго мямлил об отсутствии какой-то команды. Но в конце концов, видимо, мои аргументы подействовали. Несколько машин из гаража выпустили... А дальше начала свою работу комиссия по «расследованию обстоятельств путча» или что-то в этом роде. Возглавляли ее, насколько помню, доцент кафедры марксистско-ленинской философии одного из вузов Смоленска и бывший секретарь парткома. Вот уж воистину, «нет более яркого атеиста, чем поп-расстрига». Впрочем, деятельность комиссии на ход работы обкома особо не повлияла.
Понимая, что в такие «славные» дни все возможно, решили, по мере сил, обезопасить архив обкома, знамена, документы. На случай закрытия определили те хозрасчетные подразделения, куда могут перейти на работу сотрудники. Но обошлось. В начале сентября встретился с 1-м секретарем ЦК ЛКСМ РСФСР Володей Елагиным (впоследствии губернатор Оренбургской области, министр по делам Чечни). Долго говорили, спорили. В конце концов он сказал: «Главное – мы сохранили организацию».
Зимой 1992 года состоялась Смоленская областная комсомоль­ская конференция. На этой конференции был принят ряд очень важных решений. Во-первых, областная молодежная организация стала носить новое название: Смоленская областная организация Российского Союза Молодежи. Во-вторых, была утверждена программа работы организации в новых условиях. В связи с этим были приняты и определенные кадровые решения. Накануне конференции я, второй секретарь Александр Бобров и Сергей Бадиков (секретарь обкома) приняли решение не баллотироваться в руководящие органы областной организации. Первым секретарем обкома РСМ был избран Сергей Григоренко (на альтернативной основе большинством голосов).
Причиной кризиса как раз было то, что мешало комсомолу реализовывать свой потенциал:
Жесткий централизм. Наверху, в ЦК ВЛКСМ, принято решение, и все давай его выполнять. И не важно, по какому вопросу. Вспоминаю комсомольское собрание в одном из совхозов накануне посевной 1983 года. Повестка дня: «О задачах комсомольской организации сов­хоза на период посевной». Выступали представители РК КПСС, РК ВЛКСМ, руководитель хозяйства, парторг и т.д. А из 15 комсомольцев, присутствующих на собрании, непосредственно в совхозе работали 5 человек (из них 2 бухгалтера и зоотехник). Остальные, а это были в основном учителя и служащие, с тоской слушали, когда все закончится. Их-то как раз меньше всего это волновали. А волновала их невысокая зарплата, непролазная грязь, трудности с художественной литературой и т.д. Естественно, повестка дня собрания была «спущена» сверху.
Долгие годы властвовала сталинская установка, что комсомол – инструмент в руках партии, подчиняющий своему влиянию массы молодежи, «подсобное орудие партии». А партийное руководство оставляло желать лучшего.
За многие десятилетия воспитательная работа в комсомоле была заформализована и забюрокрачена. В ней стали превалировать парад­ность, назидательность, мало проявлялось реальной заботы о человеке. Можно было провести массу интересных и полезных мероприятий, но если их не оформить на бумаге, то получалось, что их как бы не было.
А чего стоит слепое копирование партийных собраний?! Опять же из моего опыта. Комсомольское собрание в школе. Президиум, до­клад по бумажке, готовое решение... А так называемый общественный призыв? Работая в Холм-Жирковском районе, где наблюдался острый дефицит трудовых ресурсов, я обязан был направлять «добровольцев» на стройки и т.п. Почему? Указание сверху. Или пресловутая разнарядка по избранию делегатов на конференции или съезды: столько рабочих, столько колхозников, столько женщин и т.д. И часто активные комсомольцы, подлинные лидеры, но не состоявшие в данной социальной группе или не имевшие нужной профессии, оставались за бортом.
Конечно, ситуацию, сложившуюся в комсомоле к концу 80-х – началу 90-х годов, нельзя рассматривать изолированно, вне контекста тех проблем, которые проявились в обществе. Серьезные трудности возникли в экономике, межнациональных отношениях. Развернулась острейшая дискуссия о прошлом и будущем страны. Сложные процессы протекали в КПСС и вокруг нее. На политическую арену вы­шли новые силы. Процессы, происходившие в обществе и молодежной среде, шли значительно динамичней, чем обновлялась работа комсомола. В результате падали авторитет и влияние ВЛКСМ, нарастало критическое отношение к нему со стороны комсомольцев и молодежи. Кризис усугублялся отсутствием четко сформулированных целей и приоритетов ВЛКСМ, увлечением внутрисоюзными вопросами в ущерб общеполитическим, социально-экономическим и культурным задачам, закостенелостью структур, несовершенством системы руководящих органов.
Половинчатые решения XXI съезда ВЛКСМ только усугубили ситуацию.

2004 г.